За последние тридцать лет российские города очень изменились. Некоторые из них растут, другие уменьшаются. И решительно все меняют свою физиономию.

С распадом СССР планирование и застройка городов перестали быть исключительно государственным делом. Появилась частная собственность, дома и квартиры теперь можно строить, продавать, покупать. В Сибири, где города редко возникали и развивались естественным образом, исчезновение государственной монополии особенно заметно.

Ещё одна причина не специфически российская, а мировая — субурбанизация. Расширение пригородной зоны идёт двумя путями. Классические пригороды обязаны своим появлением горожанам, которые переезжают в индивидуальное жильё, соответствующее их представлениям о комфорте. Но также на окраины переселяются люди из сельской местности, малых городов, других регионов и стран. Они приезжают в поисках работы, образования для детей, более развитой инфраструктуры и нередко селятся в районах массовой малоэтажной застройки.

Экономическое развитие этого типа пригородов объясняется, с одной стороны, высоким спросом на недорогое жильё, с другой — недостатком городских земель под масштабную застройку, что делает её точечной и затратной. В окрестностях крупных городов земля ещё есть, стоит она дешевле, при этом сохраняется возможность «прикрепиться» к городской коммунальной инфраструктуре.

В нашем случае микрорайоны, застроенные  трёх-, четырёх- и пятиэтажными домами, формально относятся к Иркутскому району и расположены на его землях, но фактически примыкают к городу. По сути, это типичные городские кварталы, в которых живут работающие в Иркутске люди.

Чаще всего застройщики предлагают квартиры эконом-класса с черновой отделкой, небольшой общей площадью, одной или двумя комнатами. Такие квартиры часто используются в государственных программах расселения из ветхого жилья, при переселении жителей северных территорий. Их покупают молодые семьи, пожилые люди, разъезжающиеся с родственниками, военные, получившие сертификаты на жильё.

Вокруг Иркутска несколько подобных районов. Моё внимание привлекло левобережье Ангары — Луговое, Зелёный берег и Берёзовый. На пилотном этапе я взяла несколько интервью в каждом районе, чтобы понять, насколько они похожи и выбрать для исследования один. Им стал Берёзовый, который ярче всего высвечивает типичные черты новых пригородов.

Под Иркутском три микрорайона с таким названием. Один — с похожей застройкой — расположен на западной окраине города, за Ново-Ленино. Второй — с частными домами — на другой окраине, за микрорайоном Юбилейный и неподалеку от Зелёного берега. Наш Берёзовый находится неподалёку от Академгородка. Бедность названий отчасти происходит от берёзового богатства на местах застройки, что порождает другое богатство — пояснений. Жители вынуждены говорить: «Берёзовый за Юбилейным» (он же «Берёзовый за Изумрудным»), таксисты уточняют: «Берёзовый, который в Ново-Ленино, или Берёзовый, который за Академгородком?». Путаница всё равно случается.

Наш Берёзовый — один из крупнейших пригородов Иркутска. Из 62 гектаров, выделенных под застройку, освоены уже 50. Непосредственно к городу Берёзовый не примыкает: между ними лес, коттеджные посёлки и дачи.

В микрорайоне около 240 домов, однако нельзя точно сказать, сколько в нём жителей: статистические данные можно получить только по муниципалитету в целом. Марковское муниципальное образование — самое крупное в Иркутском районе. По официальным данным, на январь 2019 года в нём зарегистрированы 32  525 жителей. Один из моих собеседников считает, что эти цифры можно смело умножать на два (многие снимают недорогие квартиры и комнаты без регистрации, другие регистрируются в городе, чтобы «прикрепиться» к школе или поликлинике), причём треть, если не половина — жители Берёзового. Опираясь на эти весьма приблизительные данные, будем считать, что в микрорайоне фактически живут от десяти до двадцати тысяч человек.

Квартиры в Берёзовом активно продаются и покупаются. По данным мониторинга «Авито», осенью 2019 года на продажу было выставлено почти 200 однокомнатных квартир площадью от 25 до 50 квадратных метров. Студии и квартиры с отдельной кухней, «от застройщика» (черновые стены из блоков) или с ремонтом и даже мебелью. В зависимости от этих параметров цена за квадратный метр колебалась между 40 и 50 тысячами рублей.

Официально адрес недвижимости в Берёзовом — Иркутский район, рабочий посёлок Маркова — звучит не слишком внушительно. Поэтому к описанию жилья продавцы добавляют более солидные детали: «рядом Академгородок», «Свердловский район, Академгородок». Приписки улучшают имидж объекта и позволяют ему попасть в соответствующую выдачу.

Фотографии — ещё один инструмент продажи. Квартиры с хорошим видом непременно будут сопровождены изображениями леса до горизонта или тенистого двора и соответствующим описанием:

Несмотря на компактность и отсутствие пустот в Берёзовом есть свои «хорошие» и «неудачные» кварталы. Хорошие — дома ранней застройки (с 2010 года), трёхэтажные, из пенобетона, вблизи от остановок. Плохими считаются новые очереди (с 2013 года), пятиэтажки «на косогорах». Они стоят гораздо плотнее друг к другу и дальше от общественного транспорта.

До города (микрорайонов Академгородок, Синюшина гора или Юбилейный) ехать не слишком долго — десять минут на автобусе или маршрутке, но для ежедневных пеших перемещений всё же далековато. Общественный транспорт обеспечивают частные перевозчики. Самый короткий и востребованный маршрут — «Берёзовый — Академгородок». Марковской администрации выгодно, чтобы автобус ходил через Марково, а берёзовчанам — чтобы конечная остановка была у них. В противном случае в час пик придётся садиться в полный автобус или не садиться вовсе. При этом маршрут официально не зарегистрирован.

Да и сама дорога по документам не дорога, а технологический проезд между коттеджными посёлками — без освещения, тротуаров и переходов. Глухие повороты, асфальт в ямах, кое-где торчит арматура. Крутой подъём в плохую погоду становится местом регулярных аварий. Хотя маршрутки снуют шустро. Утром и вечером они забиты битком, днём сесть можно без проблем, но и ждать придётся гораздо дольше: ездить без пассажиров невыгодно.

Дорога «ничья». Для того, чтобы оказаться на балансе области, города или района, она должна отвечать требованиям к проезжей части, что невозможно без серьёзных вложений, а они невозможны без постановки на баланс. Вопрос остаётся нерешённым все годы существования Берёзового.

Если начать прогулку со «старой» части, можно увидеть ухоженные дворы. Днём совершенно пустые, лишь кое-где на солнышке дремлют мамы, покачивая коляски. К обеду возникает небольшое оживление: дети возвращаются из школы, взрослые идут по магазинам. Самое активное время — утро и вечер, тогда дворы полны людьми и больше похожи на автостоянки.

Берёзовый застроен домами по одному проекту, что делает его «стильным и современным» для одних и «однообразным и скучным» для других. Фирменный знак — сплошное остекление балконов, создающее ощущение открытости и наполненности светом. Однако балконы, особенно первых этажей, слишком прозрачны, слишком впускают прохожих в частное пространство, поэтому жители часто зашторивают их от пола до потолка, и кажется, будто дома стоят с закрытыми глазами. Кроме того, скромная площадь квартир заставляет жильцов превращать балконы в кладовки, так что вместо парадного фасада глазу является изнанка.

Жизнь в Берёзовом проходит не только на виду, но и на слуху: дома прижимаются друг к другу, что усугубляется не слишком хорошей изоляцией.

Рабочих мест не так много — небольшие магазины и дешёвые восточные и китайские кафе. Жизненный уклад маятниковый: утром на работу в город, вечером — домой. «В городе» делают покупки и развлекаются, поскольку в самом микрорайоне «некуда пойти». Хотя есть и узнаваемая достопримечательность — как будто перевёрнутый вверх ногами ресторан «Тормашка».

Заканчивается Берёзовый внезапно, местами просто обрывается в лес. В качестве границ также выступают садоводства, коттеджи и территория застройки новых кварталов-очередей. Разные жизненные уклады этих пространств существуют как будто параллельно, никак не затрагивая друг друга.

Жители классического пригорода уезжают от многолюдья и шума. Собственный ритм, свои правила, пространство и чистый воздух. Для покупателей квартиры в Берёзовом главным аргументом остаётся минимизация затрат. «Хорошая экология», активно рекламируемая застройщиком, скорее необязательный бонус.

А вот «городские» признаки места важны. Доступный общественный транспорт, социальная сфера, недорогие магазины у дома. Берёзовый — пригород только географически. Со своими соседями, коттеджными поселками, он делит место, но не образ жизни. По способу организации повседневности и ритму жизни, за вычетом благоустройства, он гораздо ближе спальным районам советской эпохи.

На границе Берёзового и коттеджных посёлков встречаются две волны субурбанизации: жители коттеджей хотят «покинуть» город, жители Берёзового, наоборот, «войти» в него. И обосноваться с наименьшими издержками. Именно поэтому в рассуждениях жителей время от времени встречается нарратив о намерении «присоединиться к Иркутску».

Берёзовый отличается и от других пригородов. Проблемы, которые за счёт близости к Иркутску сравнительно легко решаются в Луговом и Зелёном береге, здесь гораздо острее. Так, детей из Зелёного берега принимают в садики и школы микрорайона Юбилейный, а до школы они могут ходить сами. Жителям Берёзового подобные решения недоступны.

Переезжают сюда осознанно. Относительно низкая стоимость квартир даёт свободу манёвра даже людям с ограниченными ресурсами. Можно поменять одну большую пятикомнатную квартиру на три — для родителей и двух семейных детей. Мать и взрослый сын превращают хорошую городскую двушку в две однокомнатные. «По нашим деньгам было только это и Ново-Ленино» — и в логике говорящего, Берёзовый оказался лучше.

Дополнительный плюс — возможность поселиться рядом и поддерживать плотные семейные связи: сначала бабушка присматривает за внуками, потом и сама нуждается в помощи.

Охотно приезжают в Берёзовый молодые семьи: цена подъёмная, «надо же с чего-то начинать». Возможно, поэтому, район производит впечатление молодого: молоды и дома, и жители. Покупая недорогие квартиры люди готовы к недостаткам. Плохая звукоизоляция или недочёты отделки воспринимаются как приемлемые издержки: «знали, где брали, всё-таки не люксо'вое жильё».

К проблемам социального обеспечения отношение более серьёзное. В Берёзовом нет поликлиники, банка, почты, школы, в недавно построенный сад уже выстроилась очередь:

Некоторые инфраструктурные ниши заполняет частный бизнес. В Берёзовом много магазинчиков и несколько крупных супермаркетов, частные детские сады и кружки, игровые комнаты, аптеки, ремонтные мастерские, кафе. Почти все находятся на первых этажах домов. В этом смысле район развивается: по воспоминаниям старожилов, раньше даже «соли негде было купить».

Другие проблемы остаются нерешёнными. Парадоксально, но в стоящем посреди леса Берёзовом негде прогуляться: нет оборудованных тропинок, лес рядом с домами завален мусором. Единственный променад идёт вдоль автомобильной дороги. Места для прогулок, лавочки, площадки — вещи как будто необязательные, но именно они позволяют не просто жить, а обживать район.

Большой отклик жителей вызвал проект «Общественный квартал» — детский сад на 320 и школа на 1275 мест, поликлиника, дом культуры, школа искусств, расположенные на одной оси. Объединить эти пространства должна была общая прогулочная зона.

О проекте заговорили, когда он появился в программе Агентства стратегических инициатив «100 городских лидеров». Инициативная группа жителей за несколько дней собрала около тысячи подписей, а проект стал одним из победителей голосования. Победа породила уверенность, что квартал построят. На youtube-канале «Посёлок Марково» под видео о проекте до сих пор указано: «Российская Федерация финансирует 20 проектов-победителей». Хотя на сайте самой программы обещания гораздо более сдержанные:

Весной жители предприняли ещё одну попытку получить квартал и составили петицию в адрес президента Путина на change.org.

Спустя полгода после участия в конкурсе и сбора подписей решение о строительстве не принято. Некоторые собеседники выражали скепсис относительно возможности, а иногда и разумности строительства. Говорили, что некоммерческий проект никогда не будет реализован на землях, которые в перспективе могут быть использованы для коммерческой застройки: «Всё куплено, все земли распределены». Или что проект может быть использован для внесения изменений в генеральный план, а это приведёт к уничтожению зелёной зоны. Или что «лучше синица в руках»: проект слишком объеёный и сложный, чтобы быть согласованным и реализованным целиком, поэтому разумнее построить хотя бы школу.

Учитывая плотность застройки и уровень звукоизоляции, соседи — источник беспокойства, но повседневных проблем столько, что решать их в одиночку нелегко. В интервью жители часто говорят о том, как важны для них добрососедские отношения. Это не только приятно, но необходимо в условиях недостатка инфраструктуры и ресурсов.

Умение договариваться, учитывать интересы других — путь к сообществу. В группе микрорайона Вконтакте можно получить информацию о работе социальных служб, расписании учреждений, услугах. Многие ищут попутчиков до города или поликлиники в Луговом. Соседская взаимопомощь работает круглосуточно: например, ночью можно найти лекарство для ребёнка (в микрорайоне нет круглосуточных аптек).

Особенно ярко потенциал самоорганизации проявляется в чрезвычайных ситуациях. В 2018 году власти отменили удобные маршрутки. Жители от ругани в группе быстро перешли к согласованным действиям, и старые маршруты вернули. Зимой 2019-го, в разгар морозов, в нескольких домах отключили свет и отопление. Незнакомые люди приглашали соседей в гости, переждать неприятность.

В микрорайоне немало активных людей, есть старшие по подъездам и домам. Жители благоустраивают детские площадки, сажают цветы и деревья, участвуют в организации праздников.

Говоря о соседях, жители микрорайона — иногда с удивлением — отмечают, что это «люди их круга» — студенты, работники бюджетных организаций, мелкие предприниматели: «это оказалось не такое уж и гетто, как я боялся!» По-видимому, они ожидали (или считают, что собеседник ожидает) неприятных открытий, а район ведёт себя тихо, особенно в будни: «В принципе-то нормально».

Города живут дольше, чем люди. Берёзовому девять лет, это совсем не много. Чем может стать этот микрорайон, район или посёлок — как посмотреть — в будущем? Переезжающие сюда ждут многого, но способен ли Берёзовый оправдать их ожидания? Решатся ли трудности с дорогами, школами, больницей, детскими садами, какую роль в этом сыграют жители, станет ли Берёзовый частью города — по ощущениям или формально?

У поселившихся в Берёзовом две основных стратегии. Первая — пережидание. В этом случае люди наращивают социальный и материальный капитал, меняют работу, зарабатывают и уезжают туда, где лучше инфраструктура, ближе работа, хорошая школа или центр города. Вторая стратегия — остаться, зная о недостатках жизни, но по возможности стараясь их исправлять. Тогда жители с разной степенью активности меняют среду, самостоятельно или вместе с соседями благоустраивают детские площадки, выходят на субботники, добиваются компенсаций от застройщика.

Тех, кто видит в Берёзовом идеальное место жизни, среди наших собеседников не нашлось. Но считать его местом, откуда люди хотят вырваться любой ценой, тоже неверно. Пожалуй, основной вопрос — сможет ли Берёзовый за Академгородком превратиться из спального микрорайона, где проводят время от работы до работы, в место для жизни. Во многом это зависит от реализации социальных проектов.

Недостатки Берёзового в определённом смысле следствие его достоинств. Доступное жильё обеспечивает низкий порог входа, но одновременно создаёт риск, что здесь будут селиться люди, соседство с которыми другие жители оценят как нежелательное. Это может привести к отрицательной селекции: «хорошие» соседи уедут, а «плохие» останутся.

Желаемый сценарий для Берёзового — стать значимой частью города, улучшенной моделью микрорайона, который сочетает городское удобство и уют окраины. В частности, Берёзовый мог бы стать идеальным местом для молодых семей. Сценарий негативный — превратиться в гетто. Это слово, бесспорно, слишком сильное, но в интервью оно звучало не раз. Пока с облегчением: «это не оно».